Ростислав Полчанинов

О цензуре и о шпионах рабочие уже кое-что знали. Я перед тем, как что-то рассказать, спрашивал, знают ли они об этом, и если все более или менее знали, спрашивал про что-то другое. О том, что шпионы часто писали невидимыми чернилами что-то между строк, в общем, все знали, но для всех было новостью, что была найдена какая-то жидкость, которая сразу давала знать, что надо искать написанное между строк. На письмах эта жидкость оставляла след, и вся почта из Германии приходила с голубыми диагональными полосками от этой жидкости.

Статьи при проверке содержимого сразу же возвращались отправителю. Делалось это, чтобы не утруждать цензуру проверкой статей, и было запрещено частным лицам посылать за границу газеты и журналы. Дело в том, что шпионы под буквами в тексте ставили точки. В газетах (4-8 страниц) и в журналах их было невозможно найти. Об этом мои слушатели не знали.

Закончил я свой рассказ о цензуре на том, что у каждого цензора была своя печать (номер), которую он ставил на письмо после прочтения. Если ему показалось бы, что в письме есть что-то подозрительное, он передавал старшему на дополнительную проверку, и оба ставили свои печати. На очереди были анекдоты. Их никто не знал.

Мне было известно около десяти антинацистских анекдотов. Один не был анекдотом, а заменой слов одной популярной песни, которую передавали по радио. Песня должна была укрепить дух слушателей. В песне говорилось, что всё пройдёт, и после декабря будет май. Кто-то переделал, и получилось, что всё пройдет вместе с нашим фюрером и наципартай. Это стало всем известно, и новые слова приходили в голову, как только начиналась песенка. Поэтому песенку перестали передавать.

Два анекдота я прочитал в уборных поездов. В одном, не очень приличном, было написано, конечно, по-немецки, о том, как надо экономить бумагу, а во втором: «Ты, старая обезьяна, где твоё новое оружие». Дело в том, что для поднятия духа пропаганда утверждала, что победа будет за Германией, как только будет закончена работа над созданием «нового оружия». Как потом оказалось, имелась в виду атомная бомба, над созданием которой велась работа, но немцы так и не успели создать эту бомбу.

Так прошла моя первая неделя на фабрике. На понедельник второй недели я приготовил подробную историю, как немцы готовили свою послевоенную денежную реформу, названную «Немецким чудом».