Владимир Мелихов

Проходящие перед глазами страшные кадрывойны в Украине, идиотская бравада наших властей и тех, кто эту
войну поддерживает, кроме возмущения и горечи вызывает один и тот же вопрос: что было в их головах, когда принималось безумное решение по ее началу. И не находишь ни одного более-менее разумного ответа. Учитывая даже все те комплексы, которые есть и у Путина, и у его окружения, – ответа нет. Сумасшествие, властолюбие, гордыня, вседозволенность, наглость… – это не ответы.

Но, наблюдая за поведением, высказываниями и теми акцентами, которые они в эти высказывания вкладывают, ты начинаешь понемногу понимать эту причину.

Не успев восстановиться от советского маразма, российские народы попали, практически тут же, под власть чекистскую, которая еще коварней и жестче стала подавлять их волю. Долгие годы – где ложью, где тиранией, где пропагандой, в российском народе возрождали плебейскую психологию и свойственное ей поведение. Сформировав безропотную массу из населения, российская власть, постепенно привыкая ко вседозволенности, утеряла рамки объективной картины окружающего мира, полагая, что подобная ситуация в той или иной степени свойственна и другим странам, где тоже есть своя властная элита и податный, ни во что не вмешивающийся народ. Есть те, кого в этой элите можно купить и через них проводить свои интересы. Есть те, кого можно припугнуть и также, без особых осложнений, добиться своей цели. Для них весь мир представился таким же, как и тот российский народ, над которым они могли издеваться так, как хотели.

И поначалу так вроде и выглядело в их глазах. Кого-то они просто покупали, то вводя в совет директоров госкомпаний, то финансово поддерживая их политическую активность в поддержке «путинского мира», кого-то они запугивали «холодной зимой» и топкой дровами своих котельных, а после прогиба заключали договоры на поставку газа по «ценам ниже рыночных».

Так шло долгие годы, и уверенность, что так же, как с российским народом, можно поступать и с другими, всё усиливалась и усиливалась. Эта уверенность перешла в абсолютную убежденность уже тогда, когда беспрецедентное давление со стороны России на Украину за несколько недель до войны понудило европейских лидеров вместо оказания помощи Украине броситься в Кремль уговаривать Путина.

Вот эта убежденность в параллельно существующей в сознании Путина реальности и стала причиной происходящего безумия.

Начатая Кремлем война в Украине вначале показала, что украинский народ совсем не тот, что был в 2014 году, он
свободен и эту свободу будет защищать. А потом эта война вызвала шквал негодования всех народов мира. Их решимость и массовость понудили правящие элиты предпринять исключительные меры – от поставок оружия Украине, которое ранее они категорически отказывались поставлять, до практически полного отказа от всех выгод торговли с Россией, которые в представлении Путина были его козырной картой.

И это не решение западных элит, это решение народов, согласившихся и с подорожанием газа, и с ростом цены на топливо, но не отказавшихся от своей главной ценности – ценности человеческой жизни и ее свободы.

Теперь абстрактно сформированная реальность у правящей российской элиты начала рушиться и приобретать формы реальности объективной. А в ней они не способны действовать, т.к. все эти годы действовали и существовали в иной, безраздельно властвуя над покоренным и униженным ими народом.

Именно поэтому в первый день войны я написал всего лишь две строчки: «Для России это геополитическая катастрофа и несмываемый позор». Такая же, как и в 1917 году. И ее последствия нам еще придется в полной мере испытать, и не только в ближайшие дни или месяцы, а на долгие годы вперед. И чем быстрей Россия прекратит войну в Украине, тем наше будущее будет менее трагичным.

Сейчас степень этой трагедии определяется тем количеством российского народа, которое сможет повлиять на российскую власть и остановить войну.