Зоя Градова

Продолжил свою издательскую и литературную деятельность Петр Петрович, поселившись в Сан-Франциско. К этому времени в городе существовало довольно большое количество русских общественных организаций: Общество инженеров, Общество покровительства и просвещения русских детей, Общество ветеранов, Арт-клуб, спортивное общество “Меркурий”, Объединенный комитет русских национальных организаций и др. В числе этих организаций был и Литературно-художественный кружок, членом которого стал П. П. Балакшин. Участие в нем и вдохновило Балакшина на издание “Калифорнийского альманаха”, сборника произведений русских эмигрантов в Калифорнии. В нем печатались стихи Н. Дудоровой, Т. Баженовой, Ю. Братова, Б. Волкова, произведения самого П. П. Балакшина. В редколлегию, помимо самого Балакшина, вошли известные журналисты: Н. Л. Лаврова (Шапиро), Е. А. Малоземова и В. И. Шнеерова. Все они впоследствии стали активными сотрудниками “Русской жизни”.

Помимо издательской деятельности, сотрудники журнала в 1934 г. основали “Цех русских журналистов”, организацию, которая совершенно бескорыстно брала на себя обязательства защищать авторские права эмигрантских писателей и журналистов от посягательства пиратов-редакторов, использовавших уже напечатанные в других газетах статьи и не плативших авторам гонорары.

В 1936 г. из печати вышел новый литературный сборник П. П. Балакшина “Земля Колумба”. К сожалению, из-за финансовых трудностей П. П. Балакшин не смог продолжить выпуски; в результате он принимает решение издавать собственную еженедельную газету, каковой и стали “Русские новости”. “В многотысячной русской колонии Сан-Франциско и прилегающих к бухте городов уже давно чувствуется необходимость в каком-либо практическом и экономическом оповещении. В таком средстве оповещения нуждается русский промышленник, предприниматель, торговец, общественный деятель, агент, лектор, актер и певец”. Несмотря на то, что вначале газета должна была стать “средством оповещения”, т. е. заниматься, в основном, рекламой, уже со второго выпуска она стала “энциклопедией русской эмигрантской жизни”.

Сам русский Сан-Франциско создавал своих бытописателей. “Новая русская эмиграция, осевшая в филморском районе Сан-Франциско, придала свои особые черты необычно сложному выражению лица этой улицы. Народился новый быт, еще крепко державшийся старины, но все же уступающий безостановочному напору времени. У этого быта создалась своя история. Над этим бытом можно одинаково и посмеяться, и поплакать, и к нему мог бы приглядеться Щедрин и прислушаться Чехов”.

Первый номер “Русских новостей” в шесть страниц вышел в среду, все последующие выходили по пятницам. Тон, заданный редактором, с самого начала сильно отличался от привычной газеты. Здесь было все: и серьезные аналитические статьи, и шутливая реклама, пародии, интервью, стихи и фельетоны. Был и столбец с местной хроникой, в котором сообщалось, кто женился, развелся, умер, попал в сумасшедший дом и пр. Во втором номере на последней странице появилось изображение солидной дамы в шляпке и с веером, которая заявила о себе следующим образом: “Это, милостивые государи, Анна Гурьевна, сокращенно А. Г. – la belle of Fillmore Street (1890). По примеру больших газет ‘Русские новости’ пригласили А. Г. для ведения особой колонки, где А. Г., с присущей только ей одной умелостью, будет затрагивать и разбирать различные стороны человеческой жизни – Вашей, моей, его. Иными словами, если у кого есть горе, неудачи, если в семейной жизни и т. д. – в А. Г. каждый найдет терпеливого слушателя. Большой жизненный опыт, пройденный ряд заведений (не считая учебных), отзывчивое сердце, открытое ухо, – все это дает А. Г. право стать близким другом Вас, меня, его. Не имея еще своего офиса ( да и многолетняя привычка, ведь столько же лет!), А. Г. ведет свои дела на Филмор-стрит. В часы, когда выспавшиеся джаниторы совершают ‘филморский променад’, на углу О’Фарелл вы увидите импозантную фигуру А. Г. Не стесняйтесь подойти к ней, если у вас есть что порассказать. И вы не сделаете промаха, если сразу же предложите за кружку доброго пива излить А. Г. свою душу. Совершенно неверно, как кто-то пустил, что Анна Гурьевна – ‘филморский вестник’. Только с явным умыслом нанести, умалить, загрязнить и т. д. характер А. Г. пустил кто-то про нее это словцо. А. Г. сожалеет, что к праздникам она не может дольше остаться с читателями!”

Со второго номера появилась очень интересная рубрика, которую вела Н. Лаврова, – “О чем говорят”. Вначале это была краткая сводка местных новостей, а в последующих номерах рубрика посвящалась какой-то одной теме, например, открытию моста Голден-Гейт, или русским летчикам в Америке, или театральным постановкам русского театра в Сан-Франциско, или необходимости помогать русским в Шанхае.

Предположительно с 19 ноября, т. е. с No30, газета переходит на увеличенный формат, в ней уже 8 страниц, и появляется подзаголовок на английском языке: San Francisco, Los Angeles, Portland, Sea ttle. Теперь она уже не бесплатная – на первой странице напечатан подписной купон и призывы подписываться на газету. Подписная плата на год – $2.50, на 6 месяцев – $1.30 и на – 3 месяца – 70 c. Изменился также и макет газеты: слева на первой полосе осталась узкая редакционная колонка, которую вел Сергей Дмитриев, а по центру – новый раздел “Мир за неделю”. Начали печататься стихи и другие литературные произведения, в частности повесть П. П. Балакшина “Город Ангелов”. 4 марта 1938 года номером 44 закончился выпуск “Русских новостей”. В этом номере было напечатано объявление: “Издательство газеты ‘Русские новости’ с чувством глубокого удовлетворения извещает своих читателей и рекламодателей и сотрудников, что им приобретена старейшая на Тихоокеанском побережье, основанная в 1921 году в городе Сан-Франциско, газета ‘Русская жизнь’”. Не справившись с финансовыми трудностями, Ф. Кларк продал “Русскую жизнь” П. П. Балакшину.

Следующий выпуск, от 11 марта 1938 г., также под номером 44, вышел уже под заголовком The Russian News – Life,
“Русские новости”, крупным шрифтом, – и ниже: “Русская жизнь”. Балакшин предоставляет страницы газеты всем – от монархистов до эсеров, представителям разных православных юрисдикций, молоканам и баптистам, и ни с кем не вступает в полемику.

С началом Второй мировой войны на первой странице газеты появляются сводки военных действий со всех фронтов, а также статьи, посвященные положению русских, оказавшихся в зонах военных действий. В качестве примера можно привести рассказ дочери Н. Тэффи о Варшаве или “Обращение графини А. Толстой”, в котором она описывала трагическую ситуацию, в которой оказались русские во Франции, Чехии, Польше, Финляндии, в странах, оккупированных советскими или гитлеровскими войсками, и обращалась с призывом оказать немедленную помощь
через Толстовский фонд.

Пожалуй, единственный раз газета решительно высказала свое мнение, когда на ее страницах разразился скандал между сторонниками помощи Советскому Союзу во время Второй мировой войны и противниками таковой. Во время войны русская община в Сан-Франциско разделилась на две части – тех, кто поддерживал такие организации, как “Русско-Американское общество (помощи СССР и Великобритании в борьбе с гитлеровским фашизмом)” или “Русское объединенное общество по оказанию помощи СССР”, которые занимались сбором денежных средств, вещей и медикаментов для Советского Союза, и, с другой стороны, тех, кто был категорически против оказания какой-либо помощи СССР. Первые помнили унизительное поражение в Первой мировой войне и исходили из того, что русский народ гибнет и страдает, вторые считали, что помощь Советскому Союзу только поможет большевикам удержаться у власти и продлить страдания народа. “Тяжело, неприятно сознавать, что освобождение родины от интернационального ига началось не русскими руками и, следовательно, за это в будущем придется платить по счетам. Захват немцами – зло, но, без сомнения, не то величайшее бедствие, которое переживает наша родина под интернациональным игом…”. Позволив обеим сторонам высказать свое мнение, газета решительно встала на сторону первых.