5 января исполнилось 120 лет со дня трагической даты в русской истории — падения Порт-Артура. Оборона Порт-Артура стала самым продолжительным сражением Русско-японской войны и фактически продолжалась 329 дней. Уроки этого исторического события не потеряли актуальности и сегодня. 

Напомним, что Порт-Артур (вместе с южной частью Ляодунского полуострова) был взят Россией в аренду в 1898 года на 25 лет. Однако к 1904 году из 552 орудий, предназначенных для строившихся укреплений, в готовности находилось только 116, а гарнизон крепости состоял из неполностью укомплектованных двух сибирских стрелковых дивизий. В Порт-Артуре также находились 1-я Тихоокеанская эскадра и часть кораблей Сибирской военной флотилии. 

По сути, с внезапного нападения (без объявления войны) отряда японских миноносцев на русскую эскадру в ночь на 27 января эта война и началась. Эскадра стояла на внешнем рейде без охранения. Два русских броненосца («Цесаревич» и «Ретвизан») и бронепалубный крейсер «Паллада» получили серьезные повреждения.  Затем был дневной бой без особых успехов для обеих сторон. С подходом главных сил японского флота под командованием адмирала Хэйхатиро Того японские корабли блокировали Порт-Артур с моря, стремясь не допустить выхода российской эскадры на оперативный простор.

24 февраля в крепость, еще не осажденную неприятелем, прибывает новый командующий 1-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Степан Осипович Макаров, принявший решительные меры по усилению обороны базы и повышению боевой активности эскадры. Однако военное счастье (как не раз еще будет в этой войне) отвернулось от России. Макаров командовал эскадрой чуть больше месяца. 31 марта броненосец «Петропавловск» с командующим на борту подорвался на мине и затонул.

А еще через полтора месяца (13 мая) японцы сумели прервать железнодорожное сообщение и телеграфную связь Порт-Артура с русской армией в Маньчжурии и атаковали позиции, прикрывавшие дальние подступы к крепости.

17 июня 1904 года 3-я армия генерала Марэсукэ Ноги, которая насчитывала 48 тыс. человек, около 400 орудий, 72 пулемёта,  начала осаду крепости. К этому времени оборонительные сооружения Порт-Артура были улучшены, гарнизон усилен и составлял 41 тыс. человек, 646 орудий, 62 пулемёта.

3 августа 1904 года японское командование предложило русским сдать крепость, но те предпочли сражаться.

6 августа 1904 года 3-я японская армия предприняла общий штурм. В результате ожесточённых боёв противнику ценой потери до 20 тысяч человек (русские потеряли более 6 тысяч) удалось лишь в нескольких местах вклиниться в оборону крепости. Японские войска были вынуждены перейти к длительной осаде.

Кстати, именно с японскими лобовыми атаками (тактикой людских волн) на крепость Порт-Артур можно связать и ныне модный термин «мясные штурмы», которое современные пропагандисты пытаются выдать за якобы историческое русское «изобретение». 

Вот как описывал это английский корреспондент Эллис Бартлетт (Ellis Ashmead-Bartlett Port Arthur: the siege and capitulation — Folkestone: Global Oriental, 2003), находившийся при армии генерала Ноги и наблюдавший всю осаду Порт-Артура:

«История осады Порт-Артура — это, от начала до конца, трагедия японского оружия; …ни в области стратегии, ни в области военного искусства не было проявлено со стороны японцев ничего выдающегося или особенно замечательного. Всё ограничивалось тем, что тысячи людей размещались как можно ближе к неприятельским позициям и бросались в непрерывные атаки».

Порт-Артур стоил противнику колоссальных жертв. По некоторым данным, японская армия, действовавшая на Квантунском полуострове против русской крепости, потеряла за время осады свыше 110 тысяч человек, из них до 10 тысяч офицеров. Показательно, что после войны японский герой осады русской крепости генерал Ногу, потерявший на этой войне двух сыновей, в конце концов совершил обряд сеппуку (харакири), считая себя виновным за тяжелейшие и неоправданные с его точки зрения людские и материальные потери. 

Всего Порт-Артур пережил 4 общих штурма.

К 22 ноября 1904 года, потеряв до 8 тысяч человек, японцы заняли гору Высокая. Корректируя с неё стрельбу тяжёлой артиллерии, они один за другим потопили все корабли, стоявшие на внутреннем рейде.

2 декабря 1904 года погиб организатор и вдохновитель сухопутной обороны Порт-Артура военный инженер генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко. Генерал Кондратенко был “душой” обороны Порт-Артура и, можно сказать, что с его гибелью и гибелью его ближайших помощников (при артобстреле на передовой) участь крепости была предрешена. 

5 января 1905 года русский гарнизон, во главе которого стоял генерал-лейтенант А. М. Стессель, капитулировал. Падение Порт-Артура стало ударом не только для русской армии, но и для всей страны. После войны генерала Стесселя судили. Однако в обвинительном приговоре суда по делу о Порт-Артура признавалось, что крепость

«выдержала под руководством генерал-лейтенанта Стесселя небывалую по упорству в летописях военной истории оборону».

Позднее Стессель был помилован императором Николаем II.

Обороне Порт-Артура посвящено множество научных исследований, художественных книг и фильмов. Примечательно, что многие японские, как научные труды, так и художественные  произведения, наполнены глубоким уважением к мужеству и стойкости противника, а вот работы ряда российских и советских “специалистов” по Порт-Артуру пропитаны ядом ненависти, злопыхательства и злорадства. 

Ровно 120 лет, как раз в январе 1905, в газете “Вперёд” появилась статья большевистского лидера Владимира Ульянова-Ленина “Падение Порт-Артура”. Упомянуть эту статью, к сожалению, придется, потому как именно она является классической образчиком воинствующей русофобии, смердяковщины и циничной тактики “поражения собственному правительству”, которая будет обкатана большевиками в Первой мировой войне и которой, как методичкой, продолжают пользоваться смердяковы нашего времени. Принципы этой методички банальны: осмеяние всего русского, возвеличивание любых неприятелей России, их “прогрессивности”, “демократизма”, “исторической правоты” и наконец — оправдание самых жестоких и коварных злодеяний, нарушений международного права, если они направлены на ослабление российской государственности.

Вот почему милитаристская, монархическая Япония под пером Ульянова-Ленина становится примером того, как “прогрессивная, передовая Азия нанесла непоправимый удар отсталой и реакционной Европе”, приближая тем  самым час “русской свободы”. Ну, что значит “русская свобода” по-ленински, хорошо показал потом ленинский “красный террор”.

При этом, по версии Ленина, русское “офицерство оказалось необразованным, неразвитым, неподготовленным, лишенным тесной связи с солдатами и не пользующимся их доверием. Темнота, невежество, безграмотность, забитость крестьянской массы выступили с ужасающей откровенностью при столкновении с прогрессивным народом в современной войне”. 

Разумеется, по Ленину, “отсталыми и никуда не годными оказались и флот, и крепость, и полевые укрепления, и сухопутная армия”.

С торжеством оракула Ульянов-Ленин делает следующее утверждение:

“Военные писатели говорят, что по своей силе Порт-Артур равнялся шести Севастополям. И вот, маленькая, всеми до тех пор презираемая, Япония в восемь месяцев овладевает этой твердыней, после того как Англия и Франция вместе возились целый год со взятием одного Севастополя”. 

“Всякое сравнение хромает”, — любил повторять вождь мирового пролетариата. Хотя его собственные сравнения, порой хромают на обе ноги. Что ж, позволим и мы, дорогой читатель, пару исторических аналогий.

В 1941 году прогрессивная и демократическая Британия сдала милитаристской и авторитарной Японии Гонконг за 18 дней (хотя по расчетам порт-остров мог обороняться два с половиной месяца), Сингапур, главный форпост британского владычества в Индо-Тихоокеанском регионе с 1867 года, сопротивлялся и того меньше — 8 дней. Затем гарнизон капитулировал, причем эта была не почетная сдача с сохранением офицерам личного оружия и даже возможностью возвратиться на Родину, как это было у русских в Порт-Артуре. Японцы потребовали от агонизирующих британских войск безоговорочной капитуляции.

Дает ли это повод перечеркивать многовековую британскую военную историю, достойные уважения боевые и морские традиции? Нет, конечно. Но это дает повод еще раз задуматься о том, что в истории любого, даже великого, народа есть не только выдающиеся взлеты, но и прискорбные падения, преодолевая которые, он прокладывает себе дорогу в будущее. 

Оборона Порт-Артура, юбилей которой мы сейчас вспоминаем, дает нам право отдать должное мужеству и стойкости русских солдат и матросов, офицеров, адмиралов и генералов, таких как Степан Макаров и Роман Кондратенко, которые в тяжелейших условиях до конца выполняли свой долг. Их дела заслуживают нашей памяти, а их души — наших молитв.