Владимир Басенков

Интервью с протоиереем Петром Александровичем Перекрестовым

– Поделитесь особенностями приходской жизни. На каком языке совершаете богослужение? Есть какие-то особенности в совершении служб? Возможно, сложились местные традиции и есть особо почитаемые праздники?

– Богослужения у нас в соборе совершаются преимущественно на церковнославянском языке с вставками английского (1–2 ектеньи, апостольское и евангельское чтения на литургии, читаемые на всенощной стихиры и канон теперь читаются поочередно по-церковнославянски и по-английски, да и проповедь может быть на двух языках). Раз в месяц ранняя литургия служится полностью на английском. Мы посильно стараемся хранить богослужебные традиции Русской Зарубежной Церкви, в основе которой – богослужебный чин дореволюционной России. Мы особенно бережно относимся к литургическим особенностям, которые внесли и хранили приснопамятный архиепископ Иоанн (Максимович) и его преемник – архиепископ Антоний (Медведев). Праздник, который у нас особо отмечается, – это день памяти святителя Иоанна. Его память (2 июля) переносится на ближайшую субботу, что дает возможность как духовенству, так и почитателям святителя Иоанна принять участие во всенародном праздновании памяти сего великого святого.

– Насколько вовлечены в жизнь общины сами прихожане? Забота о благоустроении прихода и финансовые вопросы
лежат полностью на плечах священника, или глубоко сознательные прихожане активно эту нагрузку разделяют? Можно ли назвать «живым» приходской совет и приходское собрание?

– Наш приход руководствуется «Нормальным приходским уставом» Русской Зарубежной Церкви. «Официальными» прихожанами считаются люди, которые не только посещают службы и у нас исповедуются и причащаются, но юридически состоят его членами, которые в какой-то момент «записались» в приход – подали заявление о членстве, которое было одобрено церковно-приходским советом. Такова норма всех православных общин в США. В частности, члены прихода делают ежемесячные денежные взносы на нужды храма, а также имеют право голоса на обще-приходских собраниях. Эти собрания, по уставу, должны иметь место не менее одного раза в год. Все важные вопросы и финансовые решения принимаются исключительно на них. На годовом обще-приходском собрании избираются как староста прихода, так и члены приходского совета. По уставу все должности в приходе – староста, казначей, старшая сестра, ревизионная комиссия – на добровольных началах (то есть без зарплаты). Приходской
совет обычно собирается раз в месяц под председательством настоятеля храма, в нашем случае – архиепископа Кирилла, для обсуждения текущих дел.

– А что касается образовательных, благотворительных, социальных проектов – получается что-то делать?

– По-разному. В 1990-е годы в приходе кипела работа по оказанию помощи России: еженедельно отправлялись посылки с духовными книгами в российские монастыри, духовные семинарии, приходы и вообще всем просящим; собирались контейнеры с одеждой и медикаментами для отправки в Россию; делались денежные сборы на разные проекты, например, наш приход профинансировал целую типографию в России для издания духовной литературы. А
последние годы у нас делались сборы на Святую Землю, на финансирование миссионерского теплохода «Андрей Первозванный» в Новосибирске, на школу девочек в Вифании, устраивался благотворительный вечер в пользу московской службы помощи «Милосердие»; при соборе регулярно устраивается благотворительный обед Фонда св. Иоанна; архиерейский хор почти ежегодно устраивает концерт в пользу нужд собора. Подчас инициаторы этих сборов-проектов – миряне-энтузиасты в приходе. При соборе действует сестричество, которое устраивает обеды и заботится о благолепии храма. Согласно уставу сестричеств приходов Русской Зарубежной Церкви, оно обязано
заниматься и благотворительной деятельностью: помощь больным, детям, школам, монастырям, нуждающимся.

Под покровом нашего храма действуют две школы: Свято-Кирилло-Мефодиевская русская церковная гимназия (главные занятия проходят по субботам) и Свято-Иоанновский православный лицей – ежедневная англоязычная школа (1–12 классы), которая полностью заменяет государственную американскую школу.

Также раз в году, во время Великого поста, у нас в соборе проводится семинар с миссионерской направленностью: совершается литургия на английском, читаются лекции о Православии и духовной жизни, проводятся круглый стол и экскурсия по храму.

– Когда мы готовились к интервью, вы сказали, что у вас много мыслей насчет всей этой истории с коронавирусом. Поделитесь.

– На эту тему надо дать отдельное интервью, тема очень обширная. Поэтому ограничусь некоторыми моментами: наш собор был закрыт для прихожан в течение 12-ти месяцев, за исключением пяти воскресных литургий. Все службы совершались, но без людей. Следует отметить, что были закрыты и дискотеки, и гей-бары, и йога-капища, и библиотеки, и рестораны, и синагоги, и спортзалы – в этом плане храмы Сан-Франциско не были исключением. Закрытие собора было настоящим испытанием как для духовенства, так и для прихожан. Собор закрылся на второй седмице Великого поста 2020 года. Прямые трансляции служб начаись лишь за неделю до Пасхи, поскольку надо было сперва решить ряд технических вопросов.

В эти первые месяцы пандемии происходили удивительные вещи: семьи впервые в жизни начали молиться вместе, совершать богослужения мирским чином в своих домашних церквах. На сайте собора выкладывались указания, как это делать, и тексты из всенощной и обедницы. А когда начались трансляции служб, да еще с отличным звуком, для многих прихожан впервые по-настоящему открылись богослужебные тексты – они начали понимать, что читается в храме! В трудное время, когда собор был закрыт, одна из главных задач духовенства была – не лишить прихожан Святых Даров.

Был небольшой сегмент людей, который погрузился в мир ютуба и был поглощен теориями заговоров и тому подобным, но для основной части наших церковных прихожан было понятно, что Господь попустил это испытание и надо смиренно нести эту, по словам протоиерея Владимира Воробьева, епитимью, наложенную на нас Богом за наше равнодушие к богослужению, за наш эгоизм и отсутствие любви к ближнему, за наше пренебрежение к нашим
христианским обязанностям и к храму Божиему. Наши прихожане в этих непростых условиях проявили удивительное доверие, послушание и единство.

Когда храм открылся для прихожан, небольшое число людей было возмущено требованием ношения масок. Вместе с тем, все мы носим маски лицемерия, маски покрашенных лиц, маски лести и лжи. Вот Господь, увидев, что мы предпочитаем такие маски сиянию святости и праведности, и попустил нам носить материальные версии масок! Еще замечу, что во время пандемии было невероятное количество молитвенных просьб к святителю Иоанну, люди со всего мира весьма нуждались в его молитвенном предстательстве. Я решил, что поскольку у меня в условиях карантина треб практически нет, контакт с людьми почти исключительно по телефону, то я буду ежедневно служить молебны святителю Иоанну. За полтора года пандемии я смог отслужить более 350 молебнов. Был огромный поток просьб из России, и я одно время по утрам даже боялся проверять телефон и электронную почту, узнавать, кто умер (главным образом из священнослужителей в России) и кто находится в тяжелом положении. В соборе мы также решили, что каждого умершего за это время священника в России будем поминать у нас в течение 40 дней. У нас на локальном уровне практически никто из прихожан не болел, не было ни одного смертельного исхода из- за коронавируса. Служение у мощей святителя Иоанна наложило на нас огромную ответственность и было надеждой для большого числа любящих его и верящих в его молитвенную силу.