Аста Аристова

Свет и звук

Во многих исторических местах мира принято вечерами устраивать то, что можно назвать «свето-звукопредставление». Устраивается это зрелище перед каким-нибудь выдающимся памятником. Публика усаживается перед ним, выключают свет, раздается музыка, и прожекторы начинают освещать, а вещатели (обычно это известные артисты) рассказывать историю да нного места. Представление длится около часа. За вечер бывает по два сеанса, и каждый сеанс – на другом языке. Представления эффектны и интересны. В Египте мы видели четыре таких, все различные и сравнить их невозможно.

В Гизе зрелище происходит у пирамид. Стало совсем темно, когда наша группа гуськом, следуя за гидом, прошла вместе с англоговорящей толпой через площадь, втиснулась в какие-то чугунные ворота и очутилась в тенистом саду, где пришлось немного подождать и послушать несколько заунывный призыв муэдзина, ибо был час вечерней молитвы, и, наконец, вышла на широкое поле, где рядами стояли стулья.

Нас усадили во втором ряду. Стало холодно, и я обрадовалась, что на мне толстый свитер. Ветер дул то справа, то слева, как будто не зная, откуда лучше дуть, принося с собой сухой запах пыли.

На звездном небе чернели громады пирамид и огромная голова сфинкса. Вдруг раздался гром музыки, сзади сверкнули прожекторы, и на волне звука пронесся луч света. Одна за другой вспыхнули пирамиды и сфинкс. Началось представление. В течение часа разными цветами освещалось то одно, то другое, а то – и все вместе. Иногда гладкая поверхность пирамид служила экраном, на котором зеленым лазерным лучом изображались контуры, профили, ладьи, а также прямые линии, дающие представление о размерах пирамид – высоту и основание.

Голоса Элизабет Тейлор, Ричарда Бэртона и других артистов под торжественные звуки музыки вкратце передали пятитысячную историю фараоновского Египта, останавливаясь на самых выдающихся событиях.

Хотя нового мы не услышали, но все было эффектно, красиво и интересно еще и потому, что все эти события разыгрались именно на этой земле.

Такой интересный вечер решили завершить ужином в настоящем египетском ресторане. Ресторан находился в закрытом дворе. Мы прошли через чугунные ворота и попали в сад, где в ночной мгле вырисовывались крупные цветы. Перед входом стояла большая куполообразная печь. В открытой пасти ее колыхалось пламя. Перед печью, за высоким столом, женщина в платке, низко сдвинутоoм на лоб, быстрыми, ловкими движениями месила и раскатывала тесто, делая из него плоские лепешки. Лепешки клала на противень и совала в печь, одновременно вынимая из духовки противень с готовыми лепешками. Она взяла одну из них, разорвала на кусочки и предложила нам. Этот египетский хлеб выпекается таким способом уже испокон веков. Такие хлеба мы видели на стенах гробницы и среди миниатюр в музее. Ничего не изменилось, только наряд женщин стал другим.

Хлеб оказался вкусным и легким. Мы засмотрелись на работу. К этому времени уже ознакомились с египетским обычаем – давать бакшиш за услугу. В данном случае самая мелкая купюра – стоимостью в 30 центов. Появились кошельки. Видно было, как давались деньги, но не видно было, как они исчезали. Все это делалось быстро и ловко, не нарушая ритма замешивания теста.

Нас позвали ужинать. В ресторане было довольно темно и, насколько можно было разобрать, ничего особенного не было. То же самое можно сказать и об ужине. Все ожидали большего. Закуски состояли из трех овощных блюд, причем одним из них… был самый простой картофельный салат. Потом – рыба. Наши компаньоны ворчали, считая, что за такой обед по $15.00 с человека слишком много. Вероятно, ресторан рассчитан на богатых туристов, и здесь можно было купить вино. Остальные члены группы оказались непьющими, а мы с Олегом решили отметить наше пребывание в Египте и выпили по бокалу белого вина. До сих пор никто не смог нам ответить на вопрос: вино делают нарочно таким невкусным, чтобы мусульмане его не пили, или египтяне не умеют делать вина? Скорее всего – забыли. Ведь древние греки и римляне, покорившие некогда Египет, без вина не обходились. И, вероятно, пили местное. То, что нам подали, отдавало скипидаром.

В ожидании следующего блюда, мы стали рассматривать двух маленьких мальчиков, стоявших у двери. Когда входили, мы их не заметили, а сидя за столом, могли наблюдать за ними. Это была сценка из арабского мира. Мальчикам было лет 6 – 7. Одеты в длинные серые галабали с огромными тюрбанами, от которых, казалось, должны болеть голова и шея. Работа их заключалась в открывании двери входящим и выходящим. Мальчики скучали, им хотелось спать. Они присаживались, клали головы на руки и дремали. Но как только они устраивались удобнее, раздавались шаги, и они сразу вскакивали и каждый тянул к себе тяжелую половинку двери.

Тщетно я рылась в сумке. Перед уходом из гостиницы я ее опустошила и не было у меня ни одной конфетки, ни мелкой купюры. Олег отдал последнюю пекарю. А дать чего-то хотелось. Вид у малышей был несчастный. Возникло много вопросов: чьи они? Зарабатывают что-нибудь, или их заставляют работать? А как со школой? Ведь уже поздно, судя по возрасту, они должны ходить в школу! Некоторые клиенты с умилением смотрели на вежливых швейцаров, но у нас их вид вызвал глубокое чувство жалости. Однако таковы обычаи данной страны.