Ростислав Полчанинов
В Югославии, Болгарии и Румынии в 1920- 1930-х годах для русских детей не было надобности в создании церковных школ. Православный Закон Божий был во всех школах обязательным предметом, Обязательным предметом он был и в русских школах Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши там, где проживали русские меньшинства. Это не были эмигранты. Они никуда не эмигрировали, а жили там, где жили их деды и прадеды,но по мирным договорам их стран с большевиками они оказались за границей. Почти во всех русских школах, созданных эмигрантами или беженцами, преподавался православный Закон Божий.
В то время как во всех странах Европы занятия во всех школах были 6 дней в неделю, во Франции занятия в школах были 5 дней в неделю с выходными по четвергам и воскресеньям. Русские Евлогиянские приходы, подчинявшиеся митрополиту Евлогию, признававшем у Патриарха Вселенского в Константинополе (Стамбул, Турция), не открывали своих церковных школ, полагаясь на молодёжные организации НОРС-Р – Национальную организацию скаутов-разведчиков, НОРР – Национальную организацию русских разведчиков и НОВ – Национальную организацию витязей, которые имели свои четверговые школы, как их было принято называть, начинавшиеся с уроков Закона Божьего и русского языка и заканчивающиеся беседами, прохождением разрядов, песнями и играми.
Русские приходы в Восточной Европе и Китае подчинялись Зарубежному Синоду в Сремских Карловцах (Югославия), который был частью Сербского патриархата.
Во время войны, там, где была немецкая оккупация, деятельность русских молодёжных организаций была запрещена, и неизвестно где и как шло преподавание православного Закона Божия.
После окончания войны в 1945 во всех русских лагерях ДиПи (перемещённы х лиц) были созданы русские школы, в которых православные священники преподавали Закон Божий.
В США во времена Российской Империи при церквах были русские школы с учителями, получавшими жалование из России. С приходом к власти в 1917 большевиков, жалование духовенству и учителям из Советской России не поступало, но к концу 1940-х и началу 1950-х всё же в приходах Американской Митрополии, не подчинявшейся Синоду РПЦЗ – Русской православной церкви, были созданы школы, в которых Закон Божий преподавался по-английски.
С конца 1940-х годов в Америку и Австралию стали приезжать Ди-Пи из Австрии, Германии и Италии. Синод РПЦЗ обосновался в Нью-Йорке, считая, что митрополит в США должен подчиниться Синоду, а правящий в США митрополит считал, что приезжие владыки должны признать его главным. Ни одно, ни другое не получилось.
Приехав 9 октября 1951 в США, мы хотели определить нашу дочь Милу в одну из церковных школ, которые уже существовали при некоторых приходах РПЦЗ или только начинали свою работу. От нашего знакомого Виктора Ельмисова мы получили адрес и поехали на богослужение. Когда мы подходили к кресту, священник о. А. Скляров, заметив нас как новых, спросил, откуда мы. Моя жена Валя сказала, что мы недавно приехали из Германии, а он сразу сказал, что надо по этому поводу отслужить благодарственный молебен. Я говорю: «извините, но у нас нет денег заплатить за требу», а он говорит: «Будут деньги, тогда и заплатите». Нам это очень понравилось.
Этот приход не был единственным приходом РПЦЗ в Бруклине. Был ещё один. Его называли «Матасовским», потому что там главным организатором была мадам Матасова. И там уже была школа. А о. А. Скляров только готовился к открытию школы, но нам именно сюда посоветовал отдать дочь наш знакомый. Впоследствии эта школа, у которой были свои дневники и журнал, считалась «образцовой» среди русских церковных школ в городе Нью- Йорке.
В эти первые годы помещения для школы не было, но церковь была домовая – на месте бывшего магазина на первом этаже, и классы ютились в комнатушках за церковью. Всего было около 20 учеников. Милу мы определили к младшим, и я взялся преподавать родиноведение старшим. На уроки я старался всегда принести что-то для показа. Ребята задавали мне вопросы, близкие к теме уроков. Всё шло интересно и благополучно, пока я не дошёл по географии до канала Волга-Москва и не упомянул песенку «И по Волге свободной на веки. Корабли приплывают в Москву» из популярного фильма «Волга-Волга», который у нас в Нью-Йорке шёл в кино. Конечно, я подробно говорил и о «зеках» – заключённых, и о затопленных селениях. Показывал им, как в Московском море видна колокольня затопленного храма. Тут неожиданно встала девочка Фёдорова (кажется, Ляля) и заявила, что для неё нет Московского моря, и она о нём слышать не желает. Пришлось сказать, что в истории мы говорим о том, что было, а в географии – о том, что есть сегодня на земле. Нравится ли это нам или не нравится. Родители Фёдоровой поддержали дочку и рассказали о случившемся своим друзьям, и о.А.Скляров, чтобы избежать скандала, обещал родителям в следующем школьном году перевести меня в младший класс преподавать русский язык. Он сказал мне, что я был прав, но он уступил родителям, чтобы избежать таких неприятностей. А я сказал, что чтобы не устраивать скандала, проработаю с младшими год. Но только год.
Разошлись мы по-дружески, и впоследствии я продолжал много лет преподавать разные предметы во 2-м Бруклинском Св.-Иоасафовском Училище. Сама школа переехала в большое помещение, когда разросшийся приход смог купить отдельный дом со двором и большим гаражом, который переделали под школу. В приходе и школе кипела бурная жизнь, ребята пели в церковном хоре и прислуживали, ходили колядовать, на Рождество ставились постановки в нанятых залах со сценой в американских школах, была устроена «коллегия» по пятницам для старших учеников, где читали лекции о русской истории и литературе. Однако в конце 1960-х годов, когда район стал опасным из-за прибытия большого количества переселенцев из южных штатов, для которых государство скупало дома, большинство прихожан разъехалось, приходское имущество было продано, а о.А.Скляров был переведен в Калифорнию. Однако, так как многие семьи переехали из Бруклина в соседний Квинс, ученики и преподаватели, включая нас с женой, которая преподавала русский язык и литературу, перешли в русскую школу во Флашинге, но это уже другая история…
