Иван Лисенко

Лагерь НОРР становится лагерем ОРР (1955-1959)

За годы, прошедшие после переезда из Кассвилля в Беннетс-Миллс-роуд, лагерь улучшился: было расчищено больше земли, построена крытая столовая, деревянные полы добавлены к местам для палаток и установлены раковины, душевые и туалеты. Были добавлены веревочные качели, а также волейбольная площадка. В конце концов, был построен наземный бассейн. Мы становились совершенно цивилизованными. Ну не совсем, но наши лидеры изо всех сил старались направить нас в правильном направлении. К несчастью для них, появился Элвис, и в довер-шение всего к концу десятилетия мы достигли трудного переходного возраста.

«Говорите по-русски!!!!» – стало ежедневной битвой между нами и «ими». Хотя мы все (за некоторыми исключениями) свободно говорили по-русски, к тому времени мы также свободно говорили и по-английски, хотя и в несколько искаженной форме, которая у многих из нас сформировалась в гетто (годы спустя, когда моя ервая жена встретила моих друзей, она задала вопрос: «Они были воспитаны чернокожими семьями?»). Взросление предполагает определенное количество здорового неповиновения, но мы подняли его до уровня искусства. Несмотря на то, что наша повседневная жизнь подчинялась строгому распорядку, мы все же находили время для наших собственных развлечений, а также изобретали новые способы мучить руководство лагеря.

Распорядок дня состоял из утренней (7:00 утра) гимнастики, затем следовало умывание холодной водой, а в 8 часов – завтрак. После завтрака наше утро состояло из походных упражнений на сухих пыльных полях, уроков истории, географии и литературы и, возможно, немного времени, чтобы успеть сыграть в футбол или волейбол перед обедом. За обедом следовал «Мертвый час», который длился примерно час, за которым – «Марш смерти» к озеру Энно (3 мили по горячему солнцу). Обычно у нас было часа два свободного времени для спорта перед ужином. После ужина устраивались какие-то групповые развлечения, в том числе фильмы, показываемые отцом Коли Ржевского.

Марширую к другому барабанщику

Мы маршировали потому, что они приказали нам. Хождение строем должно было научить нас дисциплине. Это убедило некоторых из нас, что службы в вооруженных силах следует избегать любой ценой. Другие, похоже, не усвоили этого элементарного урока. По праздникам проводили парады, и нас осмотрели князь, другие высокопоставленные лица и наши родители. Я обвиняю эти тренировки, это они помешали мне научиться танцевать сальсу.

Дай нам на сей день хлеб наш насущный…

Нас хорошо кормили, но этого никогда не хватало, поэтому мы прибегали к попрошайничеству и мелкому воровству. мы быстро росли, и все эти марши и упражнения брали свое. Кухней руководили три милые дамы – Надежда Платоновна, бабушка Петра Федорова, Нина Яковлевна Мацевич, мать Коли и Алека Мацевичей, и женщина, имя которой я не могу вспомнить, но тоже была чьей-то матерью. Еда состояла из базового русского рациона: мяса, картофеля, супа и, как правило, желе со взбитыми сливками на десерт. Мы получали трехразовое питание в день плюс полдник. Тем не менее для некоторых из нас этого было недостаточно. Если мы не могли выпросить у кухонного персонала больше еды, мы убегали из лагеря в загородный магазин на углу Беннетс-Миллс и Каунти-Лайн-роуд. Там, пока один из нас отвлекал лавочника, другие запихивали банки с тушенкой и солониной в свои рубашки, а потом возвращались в лагерь. Поздно вечером мы открывали банки и устраивали пир. Моя жена, которая наполовину гавайка, росла, думая, что тушенка – это особенное удовольствие (на Гавайях это называют «Мусуби»). Тушенка нас и объединила.

А какой путь из Варяг в греки?

Мы изучали историю и географию у замечательного учителя, которого тогда не ценили, но со временем я ценю его все больше и больше. Его звали Константин Иванович Гладков, вероятно, ему было за 60, с горбом на спине, он выглядел устрашающе, но если вы проявили немного интереса, он изо всех сил старался помочь разобраться и понять его предметы.

Периодически мы сдавали экзамены, к которым готовились все лето. Сдав их, нам повышали «звание». Экзамены состояли частично из знаний основ скаутизма, а частично – по истории и географии.

В пятницу вечером в кино

У дяди Славы Ржевского была эклектичная коллекция фильмов – от мультфильмов «Woody Woodpecker» и «Daffy Duck» до полнометражных фильмов Диснея и мрачных фильмов Сергея Эйзенштейна, о любви и сексе мы узнали от Pepe Le Pew, о презрении к власти – от встреч с Bugs Bunny и Elmer Fudd, о терпимости к другим национальностям – из фильма «Александр Невский». Ну, может, последнее – небольшое преувеличение.

Время для шоу

У нас была традиция поддерживать выступления наших предшественников начала 50-х на высоком уровне. Ближе к концу лета мы устраивали шоу для наших родителей, гостей и всех, кто мог быть заинтересован, в зале «Родина» на шоссе 9 в Лейквуде. Артисты (в том числе многие из нас) репетировали большую часть лета, обычно вместо «Мертвого времени». Мы танцевали, пели, читали стихи, исполняли сцены из Пушкина, а те, кто обладал настоящим талантом, демонстрировали это на различных музыкальных инструментах, включая фортепиано и аккордеон. Нашим музыкальным руководителем была мадам Остроградская, а музыкальное сопровождение – Елена Михайловна Таубман, которую иногда ласково называли Олд Леди Т.

Наши бесстрашные лидеры

Александр Петрович Волков («АП») – возглавлял команду, но в лагере был только на полставки. Отправка на встречу с ним была знаком того, что вы действительно перешли черту (вроде того, как мама говорила: «Теперь вы допрыгались – подождите, пока ваш отец не вернется домой !!!»). Несмотря на сверхъестественное сходство с Адольфом, он был довольно приятным парнем и, вероятно, самым активным пьющим в компании (он действительно умел пить). Он преподал нам бесценный урок, как соединить копченый бекон (сало), темный русский хлеб и чеснок, чтобы смягчить рюмку водки, как будто это была вода, во время роскошного застолья.

Павел Степанович Триколич («Кэппи») – он был главнокомандующим. Ни капли нам не доверял, многие из нас думали, что он может читать наши мысли. Он постоянно курил папиросы и страдал от хриплого кашля, который в ряде случаев спасал от того, чтобы быть застигнутыми в компрометирующем положении.

Александр Ратчинский («Hotchkiss») – для нас, жителей гетто, он представлял WASP America, хотя он был русским, как и мы. Он ходил в престижную северо-восточную подготовительную школу (The Hotchkiss School) и выглядел, как атлет всеамериканского происхождения. Мы уважали его за то, что он преуспел практически во всех видах спорта, но многие из нас внутренне отрицательно реагировали на его поведение WASP и полное отсутствие чувства юмора. Он также не доверял нам, но мы сомневались, что он может читать свои собственные мысли, не говоря уже о наших. Он хорошо выглядел на парадах.

Грихин – по совместительству взрослый вожатый, его сын был в лагере. В целом он нам нравился, и он был добр к нам. Был инцидент в театре Лейквуд на показе «Ирмы Ла Дуче», который показал ту сторону его личности, о которой мы не знали, но это для более позднего обсуждения.

Поручик Рунге – милый пожилой джентльмен, которого мы мучили, потому что он выглядел и вел себя немного как Элмер Фадд, а мы видели слишком много эпизодов Багз Банни по вечерам в пятницу на сеансах кино, чтобы оставить его в покое. Мне жаль, что у нас не хватило смелости сделать с Кэппи или Хотчкисс некоторые из тех возмутительных вещей, которые мы проделывали с бедным Поручиком Рунге.

Поручик Лукьянов – еще один приятный пожилой джентльмен, с которым мы боялись связываться из-за его сходства с Фу Маньчжурии. Думаю, что он приобрел его во время пребывания в Китае.