Глава из книги
Ольга Раевская-Хьюз
Мы – жители дома
В первую очередь начали работать в Доме различные кружки, а также проводились летние лагеря. В 1948 и 1949 годах были проведены летние съезды молодежи. В 1948 году на съезд (в Штарнбергерзее) приеха л проф. Л.А. Зандер, а в 1949 году на съезде в Берхтесгадене была целая делегация из Парижа — протоиерей Василий Зеньковский, председатель РСХД, уже знакомый по прошлому году профессор Зандер и совсем молодой священник — отец Александр Шмеман. В начале 1949 года в Мюнхене было возобновлено издание Вестника. С 1950 года издание журнала было перенесено снова в Париж. Четко сформулировал сущность РСХД редактор Вестника Никита Струве: «Отличительная черта Движения: хотя оно именуется “студенческим”, но движенцем не перестаешь быть в любом возрасте, вплоть до глубокой старости. Движение – не только община, семья, но и целое направление в Церкви, сочетающее “оцерковление” жизни с открытостью ко всему творческому и доброму в мире» (Судьбы поколения 1920–1930-х годов в эмиграци).
Сама я тоже встретилась с Движением в стенах Дома «Милосердный Самарянин», была на съезде летом 1948 года. Зимой в Мюнхен приезжал отец Василий Зеньковский. Это было еще одно начало для меня, ценнейший дар, полученный в Доме. Цели Движения — стремление к преодолению разрыва между верой и жизнью, как и служение русской культуре, — стали основой моей дальнейшей жизни. Там же, в Доме, я слышала в первый и единственный раз профессора Федора Августовича Степуна. В его книге воспоминаний, а также в статьях об эмигрантской литературе неоднократно встречается мысль о коренном различии между понятиями памяти и воспоминания. Если воспоминание всегда о прошлом, которого не вернуть, и клонится к ностальгической сентиментальности, то память — это прошлое, которое живет в настоящем и смотрит вперед. Мысль Степуна была творческим откликом на эмигрантскую реальность: утверждение возможности творческой деятельности в отрыве от России. Думаю, она применима к человеческой жизни при любых обстоятельства х, но в эмиграции разница между бесплодной ностальгией и живой памятью острее и резче. Для меня память о Мюнхене — о Доме «Милосердный Самарянин» — всегда была памятью, прораставшей в мою калифорнийскую жизнь. А когда я впервые вернулась в Мюнхен в 1960 тущие липы в июле и «Ангел мира» на высоком цоколе — теперь уже не над развалинами, а над возродившимся городом — благодарная память возвращала к послевоенным годам и к истокам той живой памяти.
О судьбе Дома после 1950 года, когда многие из его организаторов и руководящих сотрудников покинули Мюнхен, по моей просьбе написала Светлана Ландезен фон Шлиппе, живущая в Мюнхене по сей день, в прошлом регент хора Свято-Серафимовской церкви с 1969 года до закрытия прихода в 1978-м. После отъезда в США отца Александра Киселева, отца Дмитрия Гизетти и отца Георгия Бенигсена, вместе и по очереди служивших и работавших в Доме до конца 1950 года, настоятелем стал отец Анатолий Древинг, тоже, как и они, выходец из Прибалтики. Формально, как организация, Дом «Милосердный Самарянин» перестал существовать в 1950 году, когда домовая церковь стала самостоятельным приходом, перейдя в ведомство Германской епархии Православной Церкви Заграницей. К 1955 году закрылись начальная школа и гимназия. Но работа с детьми и молодежью не прекращалась, а принимала другие формы. В 1956 году был открыт интернат для русских студентов. Так как это не вписывалось в круг епархиальной деятельности, то в конце 50-х годов было создано Общество содействия образованию русских детей и молодежи за границей.
Первым председателем Общества был профессор Ф.А. Степун, прихожанин церкви Преподобного Серафима с самого ее основания, а затем Ксения Сергеевна Ландезен, семья которой жила и работала в Доме с лета 1946 года. Начиная с 1950 года площадь, занимаемая Домом, все время сокращалась, так как прежние владельцы дома старались получить все помещения в свое пользование. К 1956 году из четырех этажей осталось полтора, а в 1964 году приход и Общество окончательно покинули дом на Мауеркирхерштрассе, 5, перекочевав в другое место. Приход существовал до 1978 года, а русская школа продолжала занятия до 1999-го. Общество было официально закрыто в конце 2003 года.
Если представить себе Дом «Милосердный Самарянин» как точку, в которой оказались русские люди, жившие до войны в Прибалтике и на Балканах, в странах Восточной и Центральной Европы, а также в Советском Союзе и которых война разными путями привела в Мюнхен в 1945 году, то в последующие послевоенные годы, когда началось переселение беженцев и перемещенных лиц за океан, из этой точки они разлетелись по всему миру: большинство из нас покинуло Мюнхен в конце 1940-х — начале 1950-х годов. Дом, в котором мы встретились, теперь выпускал нас в мир — лучи от него протянулись в разные концы света. Но немногие годы, проведенные в стенах Дома «Милосердный Самарянин», дали нам заряд на дальнейший жизненный путь. На юбилейной встрече в 1995 году никого не удивило, что многие из нас, живя в Америке, разными путями нашли применение своему опыту, знаниям и способностям на пользу России.
